Блох.нет

Обоснование права на сопротивление угнетению берёт начало в античном праве на тираноубийство. Впервые право на сопротивление было письменно зафиксировано в Декларации независимости США 1776 г. В преамбуле этого документа указывается, что «[…] если какой-либо государственный строй нарушает эти права, то народ вправе изменить его или упразднить и установить новый строй, основанный на таких принципах и организующий управление в таких формах, которые должны наилучшим образом обеспечить безопасность и благоденствие народа. […] когда длинный ряд злоупотреблений и насилий […] обнаруживает стремление подчинить народ абсолютному деспотизму, то право и долг народа свергнуть такое правительство и создать новые гарантии обеспечения своей будущей безопасности.» [1]

Статья 2 французской Декларации прав и свобод человека и гражданина 1789 года также указывает право на сопротивление угнетению в качестве одного из естественных и неотъемлемых прав человека, наряду со свободой, собственностью и безопасностью. [2]

Более того, в 1793 году Декларация была расширена, в неё были включены, помимо прочего, следующие формулировки:

27. Каждый, кто присвоит себе принадлежащий народу суверенитет, да будет немедленно предан смерти свободными гражданами. […]
33. Сопротивление угнетению есть следствие, вытекающее из прочих прав человека.
34. Угнетение хотя бы одного только члена общества есть тем самым угнетение всего общественного союза. Угнетение всего общественного союза есть тем самым угнетение каждого члена в отдельности.
35. Когда правительство нарушает права народа, восстание для народа и для каждой его части есть его священнейшее право и неотложнейшая обязанность. [3]

В Речи Посполитой право на сопротивление (prawo oporu, ius resistendi) было одной из привилегий шляхты с целью обеспечения защиты шляхетских прав и привилегий в случае их несоблюдения. Часто использовалось для оказания давления на короля. В частности, опираясь на это право, шляхта изгнала монархов Казимира I Восстановителя, Болеслава II Смелого. Тем не менее, использование этого права могло рассматриваться как мятеж в случае вооружённой победы короля.